Бося
Первого моего кота звали Бося. То есть его звали Бонифаций, но потом
сократили до коротко-приемлимого "Боня", а потом - до "Бося", чтобы
удобнее было звать. Он был храбрый и драчливый кот, обладал мощной
комплекцией, широким длинными лапами, а также прош╩л курс выживания в
подвалах заполярных домов, по которым шлялся иногда по неделе даже в
сорокаградусные морозы. Как правило, ночью он шлялся на улице, рубился с
котами, удирал и прятался от бездомных северных псов, а также охотился
по подвалам на крыс. Нередко услышав злобные вопли во дворе или
требовательный мяв у подъезда, я выходил на улицу в два часа ночи и
забирал его домой. А утром в школу, в семь утра... На лето мы уезжали в
Белоруссию и брали его с собой. Везти тяж╩лого, сильного и независимого
кота - это песня, заслуживающая отдельного описания. В Белоруссии Бося
своих привычек не оставил, но поскольку местные коты были раза в два его
легче, он иногда дрался с двумя сразу. Как-то ночью я опять спустился на
вопли во двор и застал премилую сцену: Боська вальяжно валялся на боку в
палисаднике и игнорировал вс╩ и вся. Напротив него выгнув спину дугой на
напружиненных лапах стояли ТРИ вражеских кота: два ч╩рных, один серый.
Именно они и издавали те вопли, из-за которых мне пришлось спуститься.
Боська, как у него было заведено, приветствовал меня звонким: "Мрфф!" и
опять повернулся к оппонентам. Так мы простояли (он - пролежал) пять
минут. Мне хотелось спать, утром надо было ехать на дачу. Поэтому я
сказал, обращаясь к своему полосатому другу: "Ну что, брат, так и будем
валяться, или разбер╩м этих задохликов на запчасти?" Хотите верьте,
хотите нет, но сразу после этих слов Босс с места бросился в бой и
завязалась самая свирепая кошачья драка, которую я когда-либо видел.
Боська выбрал одного из ч╩рных котов и принялся методично спускать с
него шкуру, впрочем тот не отставал и сражался не менее свирепо и умело.
Поскольку у меня был опыт разнимания дерущихся котов, я быстренько
окатил их водой из заранее припас╩нной двухлитровой банки и прижал
Боську обеими руками к земле. Он повыл и повырывался полминуты, но
сообразив, что это свои, позволил взять себя на руки. Когда я тащил его
домой, он замурлыкал.
На улице это был свирепый боец, но дома - мирный и ласковый друг.
Когда отец возвращался с работы и садился отдохнуть, Боська сам
забирался ему на колени и исправно мурлыкал полчаса, снимая усталость и
стресс. На улице он всегда узнавал меня первым, даже если не бежал
домой, и всегда приветствовал своим особым "Мрфф!"
Иван Кошкин