Сказ о том, как кошка дом себе нашла

В один из дней поздней питерской осени я, с рюкзаком на плече, спускался по лестнице нашего дома, направляясь за город.
Было самое начало 90-х, время смутное, но небезнадежное. Старые меха готовились принять молодое вино, еще не зная, что из этого получится. Страна жила глазами в телевизор, ушами - на площадь. При этом руки что-то привычно вязали (строгали, пилили и т.д.).
На одном из этажей, между рамами пыльного окна с наполовину выбитыми стеклами сидел котенок и, не обращая внимания на эпоху, пытался лапой поймать муху, разбуженную последним солнцем.
Котенок был поглощен своим занятием и вместе с тем было видно, что он здесь не случайно: подчиняясь дворово . подвально - помоечным инстинктам уличных кошек он пришел сюда в надежде приглянуться человеку и, если повезет, то стать домашним.
Котенок был настолько мил, что я не удержался и потрепал его за ухом. Он вопросительно потянулся ко мне, словно оценивая серьезность моих намерений и, не найдя им подтверждения, снова вернулся к мухе.
Я пошел дальше ,смущенный тем, что не оправдал кошачих надежд, и от всей души желая ему попасть в хорошие руки.
Возвращался я через два дня вечером.
Похолодало.
Подходя к дому, я вспомнил о котенке . Почему-то представил его себе сидящим в одиночестве на холодной лестничной площадке и поежился.
Конечно, он давно убежал.
Знакомая полутемная лестница. Сквозь разбитые окна тянет сквозняк, сыро и неуютно.
Я не сразу заметил его.
Котенок лежал с поджатыми лапами на грязном коврике, голова его почти касалась пола.
Я присел над ним и погладил по спине: он вяло шевельнулся и попытался открыть глаза - они были наполовину подернуты беловатой пленкой.
За дверью послышались шаги, дверь открылась, на пороге показалась соседка.
Увидев меня, она заговорила торопливо и возбужденно.
Оказалось , что какие-то мальчишки ножом порезали котенку живот!
Не веря своим ушам , я взял его на руки: в верхней части живота виднелся разрез в 2-3 см длиной. Края раны разошлись и оттуда торчал кусочек чего-то, похожего на внутренности.
Время было позднее , и все ,что я мог сделать -это подняться с ним в квартиру ,промыть и перевязать рану.
Котенку было месяца три отроду , масти он был что ни на есть тигровой ,с грязной шерстью и приличным количеством блох.
Закончив процедуру, я уложил его на подстилку и осторожно погладил ,чтобы успокоить.
Когда я уходил , котенок, с трудом подняв голову, посмотрел мне вслед.
Глаза его выражали кошачью благодарность.
Наутро мы отправились на ветеринарную станцию.
Там милая девушка с решительным голосом и проворными руками быстро заштопала нашу рану и пообещала, что жить будем.
Ободренные , мы вернулись домой и заняли место на подстилке, где и продолжили выздоровление.
Через неделю котенок уже мог ходить. При этом он качался из стороны в сторону, отчасти от слабости, отчасти из-за повязки, стягивающей его тельце наполовину.
После путешествий по квартире он каждый раз возвращался ко мне, как кораблик к тихой гавани. Садился рядом, заглядывал мне в глаза, словно спрашивая - может ли он рассчитывать на дальнейшее проживание.
Сомнения его не были лишены оснований. Дело в том, что у нас уже жила кошка. Честно говоря, две кошки -это слишком и мы принялись подыскивать ему место среди наших знакомых.
Прошло еще какое-то время , рана зажила , повязку сняли.
Поскольку все знакомые уже были .окошачены., вопрос с переселением оставался открытым.
При ближайшем рассмотрении котенок оказался кошкой , и мы ее назвали Тигруша, или по- просту - Груся.
Груся демонстрировала разбойный нрав и крайнее любопытство. Стоило мне начать что-то делать, как ее нос тут же просовывался из-под моей руки.
Она вихрем носилась по квартире, раскачивалась на занавесках, обижала взрослую кошку и чувствовала себя полной хозяйкой в доме.
За короткое время мы к ней привязались, ибо трудно не привязаться к существу по имени кошка, когда ей дается возможность показать все, на что она способна.
И тут нас настигла новая неприятность.
Однажды я заметил, что вокруг того места, где была рана, образовалось небольшое пятно, в котором шерсть выглядела аккуратно подстриженной.
Не имея опыта в таких делах, я посчитал, что это новая шерсть взамен той, что выстригли перед операцией.
Однако пятно со временем увеличивалось, пока не заняло половину кошачьего бока.
Я забеспокоился, стал интересоваться у знакомых, и один из них поставил диагноз: стригущий лишай, надо к врачу.
Завернув Грусю в тряпку, я сунул ее за пазуху куртки и направился по уже знакомому адресу.
На этот раз там была очередь, мы сели с другими кошками и собаками и стали ждать.
Я заглянул под куртку и встретил испуганный кошачий взгляд.
-Ничего, - сказал я ей, - тетя доктор тебя вылечит.
Груся приободрилась и осторожно высунула голову наружу. Сидящая рядом с нами собака гавкнула и Груся моментально втянула голову обратно.
Наконец подошла наша очередь, и мы зашли в кабинет.
Молодая врач, в меру безразличная, поинтересовалась, с чем мы пришли.
Я протянул ей кошачий бок, она взглянула и ее лицо напряглось:
- У вас стригущий лишай. Будем усыплять. Такая у нас инструкция - услышали мы.
И уставилась на нас, видимо ожидая, что мы тут же побежим выполнять инструкцию.
До меня не сразу дошел роковой смысл ее слов.
Я посмотрел на Грусю, она, вывернув голову, на меня.
В растерянности я стал бормотать, нельзя ли что-нибудь сделать, как-то лечить, я стал рассказывать историю про рану, про то, что нас здесь уже знают и прочую ерунду.
Женщина вяло и односложно отбивалась.
Терять было нечего и я протянул ей 10 рублей в знак моих гуманных намерений.
Времена были непростые и она их взяла.
Лицо ее смягчилось, она сказала:
- Давайте посмотрим еще раз.
Я протянул Грусю и нас осмотрели уже внимательнее.
Во время осмотра из-под грусиного глаза выскочила блоха, перебежала через нос и скрылась в районе усов.
-Да у нее блохи, - брезгливо покачала головой врач, -Зачем она Вам? -
-Уже значительно меньше, доктор - ответил я, не распространяясь о том , что добрая половина блох на этот момент перешла от Груси к старой изнеженной кошке и превратила ее старость в сущий ад.
Врач скользнула по мне взглядом, каким врачи сумашедшего дома смотрят на своих пациентов.
Однако делать было нечего - за блох тоже было уплачено.
Грусю поместили под прибор с голубыми лучами, под действием которых ободок пятна зловеще засветился зеленоватым светом.
Сомнений не было.
Вернулись в кабинет.
Женщина выписала рецепт и объяснила, что нужно делать.
Выходило, что нужно бросать работу и дни напролет пихать в кошку таблетки и жечь ее йодом.
Я озадаченно спросил, есть ли что-нибудь попроще.
Она ответила, что есть, но это импорт и дорого.
Я протянул ей 25 рублей.
Она благожелательно посмотрела на меня, взяла деньги и достала откуда-то баллончик, без сомнения импортный.
- Подставляйте бок, сказала она.
Мы послушно подставили бок, на который с шипением выползла желтая пена и исчезла в грусиной шерсти.
- Придете через день, сказала врач.
На том мы и расстались.
На обратном пути Груся лежала на заднем сидении автомобиля. Когда я оборачивался, то видел устремленные на меня умнющие глаза, ждущие ответа на тысячу вопросов.
А потом мы посетили нашего Айболита еще четыре раза и за отдельную плату вырвали божью тварь из рук авторов коварной инструкции.
Под голубыми лучами прибора грусин бок победно светился голубым светом!
С тех пор прошло много лет.
Больше ничего серьезного с Грусей не случалось, если не считать несостоявшегося полета с пятого этажа во двор, куда она ринулась вслед за пролетавшим мимо окна голубем, но была поймана мною в последний момент буквально за хвост.
Груся превратилась в небольшую симпатичную кошку с умной мордочкой и замашками барыни.
Она ходит за мной по квартире как собачонка, норовя при каждой возможности влезть на колени. Ее шерсть вместе с моей одеждой побывала за это время во многих странах.
Она садится перед дверью за полчаса до моего прихода с работы и ждет.
Когда мне случается не ночевать дома, она ходит по квартире из комнаты в комнату, плачет и мешает спать домашним.
Если бывает, что дневные заботы заставляют меня ворочаться по ночам сбоку -набок - Груся просыпается и приходит ко мне со своего любимого кресла, осторожно забирается на грудь и тихо мурлычет о том, что утром все будет хорошо.
Она научила меня кошачьему языку и сама выучилась русскому.
Трехразовое питание и обеспеченная старость ей гарантированы.
.....................................................................................................................................
Я сижу за письменным столом и заканчиваю эту нехитрую кошачью историю.
Передо мной на столе сидит Груся.
Она сидит также, как сидели ее далекие предки в древнем Египте, когда они еще были вровень с богами: передние ноги прямые, хвост подобран, глаза полуприкрыты.
Она тихо мурлычет, слегка покачиваясь взад-вперед в такт мурлыканью.
Можно подумать - дремлет стареющая кошка.
Но присмотритесь внимательно - вы заметите, что кошка вглядывается в вас сквозь узкие щелочки глаз.
Из всех животных только кошке дозволено сидеть на письменном столе человека и наблюдать, как тот творит, замышляет - хорошее ли, плохое.
Ее глазами вглядывается в нас все, что живет в воде, в небесах и на суше.
Посмотрите в собачьи глаза - вы увидите там бутерброд с колбасой; от кошачих становится не по себе.
Именно за этот взгляд им поклонялись в древности и истребляли во времена фанатизма.
Так смотрит Сфинкс - насквозь и вдаль.
Кто же смотрит на нас сквозь прищуренные изумрудные зрачки?
Что он хочет нам сказать?
Что он ждет от нас?
.
Александр Солин
СПб , август-сентябрь 2001 г.
.