Повесть, которой нет конца.
Часть вторая. ╚Наташа╩.
- До свидания, Наталья Павловна!
- До свидания, коллеги!
Студенты мгновенно исчезли из длинного больничного коридора.═ Солнце, светившее в окна со всех сторон, делало последний похожим на какой-то старый костел, если по стенам костела вместо скульптур расставить живых людей с грустными лицами, а вместо росписей на стенах развесить рекламу импортных лекарств.
Наташа медленно пошла к своему кабинету. Вроде бы всего двенадцать часов, а сил уже не осталось совершенно. Надо, надо перебираться поближе к центру, а то ежедневные переполненные автобусы доконают окончательно. Нет худа без добра, конечно, и теперь она может проехать в автобусе хоть день, хоть два безо всяких признаков укачивания, не то, что раньше, но┘ Все равно тяжело.
Надо написать план завтрашнего занятия со стоматологами, это работы минут на двадцать. Потом что-то съесть,═ потом обход больных, потом срочно ехать в мэрию┘═ А потом снова эти автобусы┘ Может быть автобусы √ это такие мини-ады, чтобы грешники заранее привыкали?
Моя эффективность растет с каждым днем,
Я люблю свои стены, я называю их "дом".
Ко мне поступают сигналы с разных сторон,
Мне снится пепел.
Зайдя в кабинет, Наташа
присела на горячий подоконник. Летний Город за окном казался таким тихим и
добрым┘ Как будто время остановилось,═
можно остановиться, вздохнуть и┘
Черная пелена вдруг упала на глаза. Голова закружилась так сильно, что Наташа ухватилась рукой за трубу батареи и переждала, пока приступ пройдет. Часто в последнее время, слишком часто┘ То же самое было у мамы, но лет с сорока┘
А, ладно. Надо работать. Наташа села за стол, достала из пачки несколько листов и любимой ручкой начала писать план занятия.
********
Легко писать о себе. Еще легче о врагах. Но до чего же трудно написать что-то о тех, кого ты действительно любишь. Описывать их черты, поступки, мысли┘ Вероятно, им самим эти описания понравятся, но как же ты сам, писатель? Неужели тебе не страшно хоть слово, хоть букву написать НЕДОСТОЙНО прообраза? И как удержаться на грани между честным рассказом и сентиментальными постанываниями? Слишком много вопросов. И слишком много ответов. Прочь, прочь┘ Вернемся к нашему повествованию.
********
╚Мишка!╩, - вдруг пронеслось в голове. ╚Мишка!╩.
Наташа подняла голову. Почему именно сейчас? Обычно она вспоминала его по вечерам, иногда немного плакала в ванной, но почему сейчас? На работе?
Странно┘
Она растерянно оглядела комнату и снова в голове запульсировало: ╚Мишка! Мишка! Мишка!╩. На газетном листке, в который была завернута книга ╚Диагностика═ туберкулеза у детей═ дошкольного возраста╩, она прочитала заголовок статьи: ╚Фролов умер, а Город живет╩.
Наташа быстро схватила книгу, сняла газету и прочитала заметку целиком.
╚Популярный сервер Интер.Город.мир сообщил вчера, что в
штате Алабама. США умер основатель проекта ╚Граждане Галактики╩ Михаил Фролов.
Причиной смерти не уточняется. Михаил Фролов начал свою деятельность в России
десять лет назад, как ведущий круглосуточной службы дружеской поддержки в
Рунете. Потом он эмигрировал в Германию, и постепенно перешел на работу с
англоязычными пользователями Интернета. На сегодняшний день насчитывается более
40 проектов, так или иначе связанных с Фроловым. Последним, о котором мы писали
в марте, стал проект на китайском языке, который уже посетило более 10
миллиардов пользователей. Город.мир отметил, что со смертью Михаила ни один из
проектов не закроется, потому что он уже давно не принимал участие в их
деятельности╩.
Наташа откинулась на спинку стула и закрыла глаза. ╚Интересно, а что я чувствую?╩, - подумала она.
Но не чувствовалось ничего. Ни боли, ни радости. В газете написали, что умер какой-то человек. Старый знакомый, которого не было видно много лет. Ну и что? Разве что-то изменилось? Ведь для тебя он умер уже так давно┘
Не открывая глаз, Наташа провела рукой по столу. Нащупала ╚Диагностику туберкулеза╩, медленно взяла ее в руки и вдруг изо всех сил швырнула ее в стенку напротив. Книга с грохотом═ упала на белую тележку для анализов, работающей временно тумбочкой, но еще раньше Наташа схватилась изо всех сил за голову и заплакала. Она сжимала виски до боли, но не чувствовала ничего.
Черт возьми, Мишка! Вот и все. ВСЕ! Вот видишь, ты так и не смог ничего изменить. Все ушло, и ты ушел вместе со всем. Но почему? Почему?
Вовремя запищал телефон. Наташа, по-прежнему не открывая глаз, нажала на кнопку громкой связи.
- Алло!
- Наташ, привет!
Мягкий, профессионально добрый голос Павла.
- Привет, Паша! Что это ты вдруг меня вспомнил?
- Да нам вот в министерство пять магнитофонов привезли, ты меня просила вроде бы┘
- Ой, правда? Спаси-ибо, Паша! Я уж и не верила, что ты помнишь.
- Я все помню. В отличие от некоторых. Так и не пришли ко мне шестого июня с Алексеем.
- Ну прости засранцев, устали оба √ провалялись целый день по разным диванам. А вечером уже сил не было вставать, одеваться, умываться┘
- Ладно, что же с тобой поделаешь┘ Ты что носом-то хлюпаешь? Опять умудрилась простудиться в самую жару?
- Ой, нет, Паша, это так┘ О своем, о женском.
- Что-то я не припомню, чтобы ты носом о ╚своем, женском╩ хлюпала. Что случилось?
- Да ничего, Паш, ничего. Просто Михаила жалко.
- А ты разве только сейчас узнала? Он же два месяца, как умер.
- Да откуда мне знать-то? Телевизор не смотрю, газет не читаю┘ А в истории болезни пока не у кого про это не встречала рассказов.
- Ну, не грусти. Дела давно минувших дней. Хотя знаешь┘ Я бы сейчас бросил все, да в КВН поехал играть в Новгород. Там фестиваль как раз 23-го будет┘ Может и правда?
- Ну, ты у нас человек большой, сам себе хозяин, может и поедешь. А мне экзамены у шестого курса принимать надо. И вообще, Пашка, будь человеком, не береди душу.
- Ладно, не буду. Когда за магнитофоном-то заедешь?
- Гм┘ Во вторник можно?
- Во вторник┘ секунду┘ Да, можно. К четырем сможешь?
- Да, нормально. Ну что, пока тогда?
- Пока. Увидимся.
Павел, бывший капитан их команды, работал в министерстве здравоохранения Города заместителем по хозяйственной части. Для человека не тарабарских кровей он сделал карьеру удивительно быстро и со вкусом. Всегда спокойный и доброжелательный, он просто не ссорился ни с кем. Работать умел, чувство юмора было отработано долгими годами тренировок, а что еще надо хорошему человеку?
Не став засиживаться лечащим врачом, он при первой же возможности перешел на должности административного характера, и вот теперь уже второй год работал в министерстве. Министром ему стать не грозило (там тарабарские крови были более важны, чем голова на плечах и чувство юмора), да он и не рвался. Его периодически звали в Москву бывшие коллеги по команде, многие из которых уже неплохо раскрутились ТАМ, и почти ни у кого не было сомнений, что рано или поздно Павел одно из предложений примет.
Будь на месте Павла кто-то другой, Наташа бы его просто
╚похоронила╩ для себя. Выдрала бы из записной книжки телефон и не отвечала на
звонки. В его карьере явно прослеживалась любовь к материальным благам, а это
чувство всегда вызывало у Наташи почти омерзение. Но Пашка был удивительно
гармоничным в своих поступках. И почему-то именно его Наташе осуждать никогда
не хотелось. Он никогда не рассказывал о своих крутых друзьях,═ о льготах и зарплате. В разговорах со
старыми друзьями он почему-то всегда вспоминал совместное прошлое, все время
грозился бросить все да сорваться на какой-нибудь фестиваль, но все никак не собирался,
и только менялись машины, на которых он подъезжал в гости. Они становились все
новее и красивее.
Холодный ветер вдруг пронесся по кабинету. Наташа повернулась к окну, чтобы закрыть его и замерла.
За окном стояла золотая осень. Ковер из листьев был удивительно однороден, и вся площадка перед больницей была покрыта им. Ни одного намека на дорожки или скамейки. Наташа было подумала, что работать надо немножко меньше, а то как бы не попасть к добрейшему Владимиру Борисовичу из психиатрии в пациентки, но картина была очень, даже слишком реальной. Теплый дождь еле слышно опускался на землю, и несколько капель попали Наташе на лицо. Она машинально вытерла их, привстала, чтобы выглянуть наружу и тут за спиной сквозь радиопомехи громко зазвучали знакомые слова:
У тебя к нему есть несколько слов, у тебя к нему даже,
наверно, любовь.
Ты ждешь момента, чтоб отдать ему все.
Холодный мрамор, твои цветы. Все опускается вниз и в
горле комок.
Эти морщины так портят твое лицо.
Наташа увидела молодого человека, сидящего около тумбочки, на которой стоял ярко-красный магнитофон. Молодой человек крутил ручку настройки радио, нетерпеливо хмыкал и быстрым движением головы отбрасывал с глаз длинные пряди белых волос.
Не узнать его Наташа не могла.
- Дима? Дима, ты откуда взялся?
- Тихо, Наташ, тихо. Миша просил ему эту песню записать. Подожди.
Молодой человек наконец-то справился с настройкой, и последние аккорды прозвучали очень четко и сочно. Потом он взял магнитофон подмышку и вышел, не попрощавшись. Несмотря на то, что Наташа уже давно про себя решила, что спит, язычок замка в двери щелкнул именно так, как он и должен был щелкнуть √ в два с половиной захода. Сначала сильный удар по косяку, потом жалобный скрип по железной планке на нем, а потом тупой щелчок, когда язычок вошел в свое гнездо. Наташа слышала эту своеобразную мелодию очень много раз, знала каждый ее нюанс, и почему-то не поверила, что она может так правильно присниться.
Снова запищал телефон. Наташа потянулась к нему, но воздух почему-то был твердым и холодным, как стол.
Впрочем, это и был стол. Наташа открыла глаза и обнаружила, что ее голова лежит на столе, а за окном стоит нормальный жаркий летний день. Телефон уже замолчал.
Старинный
В тишине первозданной он хранит наши тайны
Мы любили друг друга - потому и спаслись
Мне не хочется думать, что это случайно